Взлетая на мост cкоростного шоссе над рекой - полвзгляда вдоль насыпи, идущей к горам по дуге. И, по его возвращении на дорогу, что здесь, на этом изгибе, река уходит от гор казалось бы окончательно и бесповоротно, но как раз тут она расширяется, успокаивается и мало что открывает их полностью, так еще почти целиком отражает. Но это так отсюда, с моста, а как на самом том изгибе, кто знает...
Но вот мы неожиданно здесь. Катаясь по полям, объезжаем какое-то стрельбище, желтые таблички Hunters can shooting. All thus zone under videocontrol, дорога односторонняя, в буйных зарослях ежевики, а потом откуда ни возьмись выстриженный ровно в машину карман - как раз у калитки на насыпь. Выходим как раз на изгибе: сзади тот самый мост на тросах, высокий и легкий, над ним перекошенная какая-то туча. Ближний к нам край задран, из-под него густой полосой свет низкого солнца и свисающая к нам тюль дождя. Она едва колышется, но небольшой порыв ветра и ее вздует над нами. На нас только футболки и шорты, правда, на боку у меня болтается сумка, в ней два больших пластиковых пакета, на которые можно присесть, а в случае дождя распороть сбоку - будут, как капюшоны. Еще там сервировочный ножичек с зубчиками непонятно как завалявшийся в машине, захватили на всякий случай.
Идти очень легко. Вместе с теплом к вечеру земля отпускает всякие незаметные днем звуки и запахи, да и вообще, кажется, от себя отпускает. Как-то не особо расстраиваешься, что посидеть у воды навряд ли получится, дикая ежевика и шиповник перепутаны очень плотно, к берегу не продраться, да и его как бы нет, проглядывает только притопленная осока...
Хотел было показать тебе куст шиповника: глянь какой! Не куст даже – шапка на стволе, отдельно от зарослей, почти на откосе, вид такой, что хочет взбежать. Но ты как раз спустилась на другую сторону к каким-то цветкам. Может, покажи его я тебе, ты бы подошла к нему, обратила внимание на то, что цветов пока нет, но очень много бутонов, удивилась, какой ровный у него ствол и мы бы пошли дальше. Но ты была по другую сторону склона и я вдруг четко понял, что делать.
Тебя посодют, говорю себе вслух, вспомив насчет видеоконтроля, но в мыслях уже выкапывая его.
Спускаюсь к нему. Ты уже сидишь на краю насыпи как раз на самом изгибе, глаза прикрыты, ресницы подрагивают, в них запутался свет, я вижу это не только с расстояния, но и так же, как ты: это игра радужных отсветов, такая, будто ты тоже создаешь их узоры, такие живые, такие меняющиеся...
Время тут запутывается тоже, так что я, может, успею.
Куст не очень большой, под два метра всего-то. Однако, когда я принимаюсь за дело, становится ясно, что вся его отдельность это лишь видимость. Отодвинувшийся вроде бы от зарослей ствол вровень с поверхностью изгибается под прямым углом и от него отходят еще два примерно таких же по толщине, только искривленные в разные стороны и внедренные в общую стену. Вырывать их из этой глуши практически голыми руками это бред, я понимаю это, но именно поэтому не могу взять и уйти. Во всяком случае, будь у меня все необходимое, чтобы вынуть этот куст из земли, я не стал бы этого делать. Да и без опасности быть замеченным тоже навряд ли бы стал продираться сквозь эти спутанные пласты с этим смешным ножичком. Впрочем, с таким орудием и такими мелкими неудобными движениями, придерживая пласты дерна то коленом, то локтем и высвобождая корень за корнем, а не обрезая их втемную острой лопатой даешь кусту куда больше шансов прижиться на новом месте.
Не знаю, сколько проходит времени, но в какой-то момент, когда корни пошли уже толщиной с безымянный палец, я заморачиваюсь настолько, что удивляюсь: почему именно безымянный? Не из-за нашей ли безымянности здесь, в эмиграции? Или общей безымянности всех таких же, как мы, пересаженных сюда такими же примерно по своей нелепой бредовости, сверхусилиями? Подобным же отодвиганием целых пластов, выпутыванием главных корней и неизбежными обрывами корешков поменьше - в надежде, что главные вытянут?..
К счастью весь этот словесный морок развевает твой смех сверху:
- А я думаю, куда это он пропал? А он своим любимым делом занят – копает!
- Уже! – пройдя вдоль уже совсем тонкого корешка, рука обывает его. Куст свободен!
На обратном пути, - на корнях и шапке куста черные пакеты, один выглядывает из багажника нашего минивена, - проезжаем мимо каких-то дворов. Не дворов даже, задворков. Малина эта вкруг столба… в дальнем углу камыши...но меня поражает асфальт: в последних лучах солнца он как вымощен по рисунку собственных трещин, а не просто растрескан.
* * *
Будучи пересажен под окна, куст потерял снизу несколько кругов веток, шапка его еще больше подбилась и стала выглядеть модерново, но он совершенно нелепо раскачивался на ветру.
